Рут Фландерс
"Не надо мне этих текстов!"
или Как быть с копирайтингом
Глава восемнадцатая
Быть или казаться
Один мой коллега жаловался на постоянную зависть, прямо-таки ненависть со стороны не только других его коллег, но и людей не из профессии, так или иначе связанных с публичными отношениями. Он был очень успешен, хотя его репутация была и остаётся, мягко говоря, терпимой. Более того, любые попытки о ней заботиться дают совершенно обратный эффект - он теряет самую прибыльную аудиторию своего рынка.
У него талант, это несомненно, и он знает, как им воспользоваться, но есть ещё что-то.
Это что-то никогда не даст покоя вашим хейтерам. Чувство человека, который состоялся уже с пелёнок. Человека, в котором есть опасность для чьего-то умело выстроенного имиджа. Не каждый может сказать себе "я чего-то не достиг", достигнув многого. Хуже того, достижение другого может признаваться умом, но в сердце вызывать враждебность, а большинством людей, увы, руководит не разум.
Это что-то никогда не даст покоя даже тем, кто искренне любит вас и уверен, что поддерживает. Они всегда уверены, что хотят, как лучше, и в этом своём хотении могут быть очень жестокими. Они хотят оградить вас от неприятностей, но вместо опоры выстраивают стены.
"Быть" с самого детства, рано или поздно, ассоциируется с неизбежными потерями. С плохой тётенькой здороваться не хочется, но мама говорит, что надо, иначе тебя не будут любить. Они и так не любят, зачем оно надо вообще? Из уважения, говорит мама. А что такое уважение? Что такое благодарность и то странное слово "эгоизм", которым так любят бросаться взрослые в длительных нотациях?
Вы хоть раз обращали внимание, как сложно научить современных детей выполнять элементарные правила этикета, - несмотря на то, что оба авторитетных взрослых (и папа, и мама) их выполняют? Есть дети, которые годами отказываются приветствовать людей, не нравящихся им, а потом вы вдруг с удивлением обнаруживаете, сколько, казалось бы, таких же взрослых вокруг. Они не авторитетны, они не папа и мама, но...
Вы с горечью понимаете, что вас обманули, но отказываетесь это признать, потому что обманываете сами.
Другого моего коллегу чуть не убили за это утверждение, - вот просто взял и в секунду разрушил человеку репутацию. Подумать только, назвал обманщиком честного, порядочного человека, который со всеми любезен, благожелателен и никогда в жизни не позволит себе некорректного отношения к другому.
Третий коллега просто решил выполнять правила и через год работы отличником слёг с тяжелейшей депрессией. Такого не должно было случиться, это состояние как раз прочили первому коллеге, но....
Он понял, что обманут - никакой он не копирайтер, а текстовик. Он возненавидел этот чёртов конвейер, который постоянно забрасывал его заказами со стабильным доходом, половина из которых почему-то не оплачивалась. Он всё правильно делал, но клиенты постоянно придирались и хотели непонятно чего.
- А если бы они не придирались? - спросил его первый мой коллега. - Ты был бы счастлив?
Второй заявил, что это халявщики, которые корчат из себя тестовиков, и посоветовал не обращать внимания на растущий процент придурков. Мир катится к чёрту, и это надо воспринять философски, либо сменить профессию. Да хотя бы место поиска клиентов, и подольше трындеть с ними перед окончательным утверждением заказа. Так веселей.
"Ага, олл ю нид из лав, - подумал коллега в депрессии, но не высказал этого вслух. - Бабло им надо, и всё".
Первый коллега понял, о чём он хочет сказать, но промолчал. Ему вспомнились кассиры в супермаркетах, которым он предлагал бабло в разных вариациях, и всегда оказывался лохом. Он даже явился с банковской картой мгновенного считывания, которая не предполагала веера купюр, но понял, что его мысленно прокляли.
- Надо, как в евро, - бросил второй коллега. - Никаких морд. Они только напоминают о том, какой ты лох.
И третий коллега отправился писать тексты для терминалов самообслуживания, но его проект вскоре закрыли, - несмотря на то, что он писал великолепные пошаговые инструкции, не делал ошибок ни в одном названии товара и даже писал баннеры для акционных позиций.
- Ты же экстрасенс, - взмолился третий коллега к первому. - Ну хоть намекни, за что?
- Я не экстрасенс, я лох. Пошли пить кофе.
Мой литагент Маша изучает особенности карьерного роста по ежедневному поведению кота. Он молод, чайлд-фри, не озабочен страстью к продолжению рода. Он даже не влюблён, как его сосед с таким же увечьем. Любит пожрать, но уже демонстрирует недурственные познания в колбасе и не желает поститься сухим кормом с 50%-нтным растительным составом. Его страсть к фуд-туризму длиной в два-три месяца сменилась почти что тираническим домоседством, где он встречает Машу тёмными вечерами, провожает до угла и водит гулять, когда ей плохо с сердцем.
У него свободный выход и вход в любое время, но он с тоской поглядывает на дверь соседского кота, который, наверное, больше никогда из дома не выйдет. Он на заслуженном отдыхе, о его способности устанавливать прочные общественные связи ходят легенды, а Маша до сих пор грызёт себя за невнимание к его габаритам. Когда начались бомбардировки, она хотела увезти его, но он предпочёл выскочить из её рук - увы, не влез в заранее приготовленную, казалось бы, корзину.
Тогда он был свободным дворовым котом, но часто дневал и ночевал у Маши, которая первой потащила его в ветеринарку удалять грыжу. Он просто-таки родился с медицинской страховкой, - его лечили все, у кого он изволил откушивать, на кого наезжал и даже беспредельничал, но никогда не путал рамсы. Его кошка, которая предпочла жизнь в подвале визитам к уважаемым людям, до сих пор его вспоминает, чем повергает в депрессию его соперника, который и без того не отличается жизнерадостным нравом.
На прощание он поскандалил с Машей из-за всего, но совершенно ничего ей не запамятовал и охотно принимает подарки, но знает, что за дверью живёт совершенно свободный кот. Молод, глуп, склонен прятаться под бабской юбкой, он чуть ему не накостылял, но общими семейными усилиями установил паритет. В отличие от другого Машиного кота, который беспощадным прессингом довёл собственного сына чуть ли не до бешенства, лупил жену и вынудил Машу делать второй ремонт на кухне.
У него была острая дворофобия, он завёл дома кошачью семью и вытворял такое, отчего у Маши до сих пор волосы дыбом. Впрочем, она до сих пор уверена, что преувеличила его страх перед свободой - как, собственно, и у всей его семейки, по-цыгански угнавшей искать непознанного кошачьего счастья. Стойкий противник кастрации, Маша пережила два окота и до сих пор жалеет о том, что не оставила кошечку, о которой так просил её сын.
Котят разобрали на удивление быстро и охотно - Бог не забыл Машу, жёстко восставшую против ведра с водой, усвоенного не одним поколением её предков и соседей из детства. Она всегда берёт приблудных котов, они ей дорого обходятся.
У кого-то случается копирайтинг со смыслом, но эти люди долгое время проводят бессмысленно и беспощадно. Зачем-то уничтожаются проекты, собранные чуть ли не по крупицам, а среди ночи внезапно приходит мысль о том, что будет дальше. Биржи полнятся ответственными копирайтерами, у которых всё в порядке с тетрадками, которые никогда не впадают в депрессию и вообще не делают лишних телодвижений. Они такими родились. Они, действительно, хорошие люди, без них рынок текстов работал бы только на кофе, сигареты и вон те булочки с шоколадом, но в прошлый раз там была ещё какая-то посыпка....
Мой знакомый копирайтер искренне решил жить хорошо. Сейчас для этого есть все возможности, не то что десять лет назад. Это прекрасное чувство того, что ты всё делаешь правильно, даёт необычайно светлое, лёгкое состояние духа, в котором нет места токсичным людям, тошнотным котам и спаму из соседней помойки кадров.
Мой третий коллега решил жить, как придётся, но ему-таки придётся.